– Так почему ж его до сих пор не грохнули?
– Говорят, Главный уже обо всем позаботился.
– Я бы и сам голыми руками удавил гада, попадись он мне, – говоривший изобразил жест, будто откручивает голову невидимому противнику.
Тот, что с факелом, повыше ростом, взглянул на товарища сверху вниз и хмыкнул:
– Байкер целый отряд наших раскидал, а ты – «голыми руками»… Когда его нет рядом, все смелые. На словах.
– Кажется, пришли, – вот отличная возможность сменить тему, ставшую вдруг неприятной. Никому не нравится, когда уличают в трусости.
Лязгнули цепи, и из темноты подвала донесся глухой рык.
Оба мужчины враз попятились, инстинктивно хватаясь за длинные ножи, висящие на поясе.
– Пушистик! – несмело позвал в темноту тот, что повыше ростом, выставляя перед собой факел и водя им из стороны в сторону. – Давай быстрее, чего тупишь? Ненавижу эти дежурства-кормления, – повернулся он ко второму.
Товарищ рывком скинул с плеч нелегкий рюкзак и принялся торопливо распутывать завязки. На пол шлепнулись дурно пахнущие куски мяса не первой свежести.
– Ну, чего застыл? Кидай ему быстрее, и давай обратно. Или хочешь сам таким же куском мяса стать?
На границе света и тени показалась мохнатая лапа, затем еще одна. Последовал еще один рык, от которого у мужчин подогнулись колени. Затем шумное сопение – тварь в углу учуяла запах мяса.
Мужчина с рюкзаком подцепил ногой кусок побольше и швырнул его к ногам зверя. Раздалось чавканье. Туда же последовали и остальные куски мяса.
– Жри, не подавись, – тихонько под нос буркнул факелоносец. И уже громче – своему соратнику: – Пошли отсюда.
Через сотню метров былая уверенность вернулась. Да и молчание напрягало, а за словами легче спрятать страх.
– Как думаешь, зачем он Главному? – мужчина с рюкзаком мотнул головой назад.
– А ты спроси на досуге, – улыбнулся щербатым ртом факелоносец. – Глядишь, объяснит, перед тем как обедом Пушистику станешь.
– Думаю, с такой дрянью и Байкер бы не сладил.
– Вот что ты опять эту мерзоту вспоминаешь? Предатель твой Байкер и для всей нашей общины первый враг.
– Он у меня одну вещь украл.
– Это какую же?
– Зажигалку. Значила она для меня много – память все ж таки.
– Понятно. И из-за зажигалки ты готов человека убить?
– Совестливый, да?! А ничего, что он до черта наших положил и сбежал?!
– Да ладно, не кипятись…
Оба помолчали, а потом второй вздохнул:
– А я бы от его байка не отказался. Если под тобой такой зверь, то ты – король дорог.
– Угу, король. До первого мута. Много ты сейчас по поверхности наездишься. Там и дорог-то давно никаких нет, а…
Но тут впереди трижды вспыхнул и погас луч фонаря.
– Свои! – крикнул в темноту туннеля мужчина и начертил в воздухе замысловатую фигуру горящим факелом.
В дороге, где-то на трассе М-4
Я вспоминаю недавние события. Сначала – встреча с этим человеком на станции Печатники. Запамятовал его должность, но шишка немаленькая – второй человек в Конфедерации, и, по всему видно, метит на место Главы. Во всяком случае, уже распоряжается и ведет себя как первое лицо. Подо мной ревет мой дружище-байк, выплевывает сизый дым из глушителей, а мне лишь остается предаваться воспоминаниям, не забывая следить за дорогой. Я привык не обращать внимания на задания, которые подчас выдумывают люди, не интересуюсь и причинно-следственной связью, пока капают денежки. Точнее, патроны. Валюта нового мира. Все просто – я делаю работу и не задаю вопросов. За это меня и ценят. Наверное, меня считают сумасшедшим. За двадцать лет человек научился прятаться под землей, в рукотворных норах. Я не принимаю эту игру. В любой момент, когда захочу, могу поднять глаза и увидеть небо. Никто и ничто кроме смерти не лишит меня этой возможности.
Этот мерзкий мужик, Веденеев, пообещал баснословную сумму. Путь несложный, и убивать никого не надо, ни людей, ни мутантов. Всего лишь залезть в один архив в подмосковном городке и привезти документы, которые, якобы, должны там находиться. Меня не волнует, что это за бумаги, кому от них хорошо или плохо – кодекс чести у каждого в этом мире нынче свой. А чем дольше путешествие – тем интереснее. Что еще нужно, когда ветер в лицо, а за плечами пройденные километры?
Затем эта встреча с рейдерами, которая едва не оборвала мою жизнь. Я снова мысленно возвращаюсь к событиям последних суток…
…На станции Печатники я впервые, но мне нет дела до ее убранства – подземные убежища никогда не впечатляли мою вольную натуру. Мимолетом отмечаю серые пыльные колонны и приютившиеся между ними палатки, причудливые домики из подручных материалов, снующих торговцев за лотками и прочий вялый люд. Дело-то к ночи, после трудового дня особо не побегаешь. В глазах людей – отрешенность и смирение, они давно приняли свою судьбу и даже не пытаются ее изменить. Такое мне никогда не было понятно.
Шишки поважнее обитают в подсобных помещениях за станцией. Я долго иду по мрачному, сыроватому, тускло освещенному коридору вслед за провожатым – вертлявым малым, одной из шестерок тутошнего босса. Сзади топает дюжий охранник с АК на плече, небрежно положивший на оружие безвольно свисающую руку – верх попустительства. Захоти я, и обезоружил бы его в два счета. Если охрана первых лиц здесь устроена таким образом, то удивительно, что власть до сих пор не сменилась. Хотя я тут же припоминаю эту серость на станции, потухшие глаза, и мне становится ясно – им просто ничего не надо. Но наверняка должны быть и другие – сталкеры, например. Хотя тем только и нужно – вылазки да найденный хабар. Уверен, их жизнь получше, чем у обычного люда.